Франсин Риверс - Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]

Он заплатил нескольким людям за то, чтобы они выяснили, что это за культ, и они назвали ему имя одного отставного римского сотника, который жил за пределами Ефеса. Марк отправился к нему. Он мог быть вполне доволен тем, что ему удалось узнать, потому что полученные сведения могли поколебать основы той веры, которой следовала Хадасса. Но вместо этого несколько дней Марк пребывал в депрессии, избегая возможных встреч с Хадассой.

И вот теперь она распространяла эту веру в его собственной семье, разъясняя ее родителям.

— Этот Иисус, Которого христиане называют своим Мессией, был бунтовщиком, распятым в Иудее на кресте. Вера Хадассы основана на эмоциях, а не на фактах, на неспособности найти ответы на те вопросы, на которые вообще нельзя найти ответов, — заговорил Марк, обращаясь к родителям. Потом он посмотрел на Хадассу. Иисус не был Богом, Хадасса. Он был простым человеком, который бросил вызов власти и поплатился за это. Он бросил вызов синедриону и всей Римской империи. Просто Его именем прикрывались, для того чтобы поднять бунт. И до сих пор прикрываются!

— А если это все–таки правда, Марк? — сказала Феба. — Что, если Он все–таки действительно Бог?

— Да не был Он Богом. Епенет, тот человек, которого я встретил и который сам видел, как все это было, рассказал мне, что Он был ловким фокусником, о Котором по той земле пошли слухи и Который творил в Иудее какие–то знамения и чудеса. Иудеи долго ждали Спасителя, и их легко было убедить в том, что Иисус и есть Тот самый долгожданный Мессия. Они думали, что Он изгонит римлян из Иудеи, а когда этого не произошло, Его последователи разочаровались в Нем. Один из Его собственных учеников выдал Его суду. Этого Иисуса отправили к Понтию Пилату. Пилат хотел отпустить Его, но иудеи сами требовали распять Его за то, что Он был, как они утверждают, «богохульником». Он умер на кресте, потом Его сняли и похоронили, и на этом все и закончилось.

— Нет, — тихо сказала Хадасса. — Он воскрес.

Глаза у Фебы широко раскрылись от удивления.

— Он снова ожил?

Марк в сердцах выкрикнул проклятие.

— Да не ожил Он, мама. Хадасса, послушай же меня, наконец! — Марк опустился возле нее на колени и резко повернул ее лицо к себе. — О том, что Он воскрес, стали говорить Его ученики, но все это были только слухи, которые Его последователи хотели раздуть, чтобы распространить этот культ.

Хадасса только закрыла глаза и покачала головой.

Марк слегка потряс ее за плечи.

— Да. Епенет был в Иудее, когда все это произошло. Он уже старый человек и живет недалеко отсюда, за городом. Если ты не веришь мне, я могу отвезти тебя к нему. Можешь выслушать его сама. Он был одним из сотников, охранявших эту могилу. Он сказал, что тело украли, чтобы заставить людей поверить, что Иисус якобы воскрес!

— Он сам видел это? — спросил Децим, интересуясь тем, почему его сын так усердно старается заставить эту юную рабыню отказаться от дорогой ее сердцу веры.

Марк не увидел в глазах Хадассы никаких перемен. Он отпустил ее и встал.

— Епенет сказал, что сам не видел, как тело выносили из гробницы, но только так можно логически объяснить его исчезновение.

— И это произошло прямо под носом у римских стражников?

— Ты что, хочешь поверить в эту смехотворную чушь? — сердито спросил его Марк.

— Я хочу знать правду! — сказал Децим. — Как этот Епенет до сих пор жив, если ему было приказано охранять гробницу? За неисполнение приказа полагается смертная казнь. Почему же тогда его не казнили?

Марк тогда задал Епенету тот же самый вопрос.

— Он сказал, что Пилат устал разбирать иудейские междоусобицы. Его жену мучили сны накануне того дня, когда к нему привели Иисуса, но синедрион и толпа иудеев требовали распять Мессию. Пилат по поводу этого дела умыл руки. Ему больше не хотелось связываться с религиозными фанатиками, и он не желал, чтобы его воины отвечали за исчезновение тела какого–то там иудея!

— Мне кажется, что для всех заинтересованных лиц лучше было бы сделать все, для того чтобы тело оставалось в гробнице, — заметил Децим.

— Он воскрес, — снова повторила Хадасса, совершенно спокойно реагируя на разглагольствования Марка. — Господь предстал потом перед Марией Магдалиной и Своими учениками.

— Которые наверняка солгали, чтобы история об их Мессии продолжала жить, — возразил Марк.

— Господа видели еще более пятисот человек одновременно, — продолжила Хадасса.

Марк видел, как его мать отчаянно верит во все, что только может помочь его отцу. Она верила в богов и богинь, во врачей и жрецов, в магов и целителей, но все, что они ни делали, только лишало его отца сил.

— Мама, не впутывайся в это. Это всего лишь ложь, придуманная корыстными людьми.

Хадасса слегка повернулась на стуле и посмотрела на Марка. Ее отец был корыстным человеком? И Иоанн, и многие другие? Она вспомнила, как ее отец ходил по улицам Иерусалима, чтобы говорить людям истину. Зачем? Она сама обращалась к нему с этим вопросом. Зачем? И вот теперь она смотрела на Децима, Фебу и Марка — и видела страдание, отчаяние и разочарование — и знала, как сильно Марк заблуждается.

— А зачем им было нужно лгать? — тихо спросила она.

— Деньги, власть и уважение людей, — сказал Марк, думая, что наконец–то достучался до нее и открыл ей глаза. — Вот ради чего лгут многие люди.

— Значит, по–твоему, я тоже лгу?

Марк смягчился. Ему хотелось опуститься перед ней на колени, взять ее за руки и попросить прощения за то, что обидел ее. Ему хотелось защитить ее. Ему хотелось любить ее. Он хотел, чтобы она принадлежала ему. Но между ними стояла эта вера в несуществующего Бога.

— Нет, — уныло сказал он, — я не думаю, что ты лжешь мне. Я не думаю, что ты вообще способна кому–то лгать. Я думаю, что ты веришь в эту дикую историю только потому, что ты на ней выросла. Ее вдолбили тебе в голову с самого твоего рождения. Но это неправда.

Хадасса покачала головой.

— О Марк, — грустно сказала она. — Как же ты ошибаешься. Это правда! Иисус воскрес. Он жив! — Она прижала руки к груди. — Он здесь.

— Он мертв! — в отчаянии воскликнул Марк. — Почему ты не хочешь прислушаться к фактам?

— Каким фактам? Словам какого–то стражника, который ничего не видел? Какую выгоду получили те люди, которые последовали за Иисусом? Ни денег, ни власти, ни уважения людей. Их унижали так же, как унижали Иисуса. Иакову отрубили голову по приказу Ирода Агриппы. Андрея побили камнями в Скифии. В Армении с Варфоломея живьем содрали кожу, а потом его обезглавили. Матфея распяли в Александрии, Филиппа в Иераполе, Петра в Риме. Иакову меньшему отрубили голову по приказу Ирода Антипы. Симон Зилот в Персии был разрублен надвое. И никто из них не отрекся от веры. Даже перед лицом смерти они проповедовали Иисуса Мессию. Что же, они умирали ради того, чтобы жила ложь? Отец рассказывал мне, что, когда Иисуса распяли, они все очень испугались. Они разбежались и спрятались. А после того как Иисус воскрес и пришел к ним, они изменились. Они стали совсем другими людьми. Не извне, а изнутри, Марк. Они проповедовали Благую Весть, потому что знали, что это правда.

— Что такое Благая Весть? — вся дрожа, спросила Феба.

— Весть о том, что Господь пришел не обличать этот мир, а спасти его, моя госпожа. Он есть воскресение и жизнь. И всякий, кто поверит в Него, будет жить, даже после того как умрет.

— На горе Олимп, наверное, со всеми другими богами, — едко сказал Марк.

— Марк, — укоризненно произнесла Феба, огорченная его насмешкой.

Марк посмотрел на отца.

— В одном Хадасса права. Разговоры об Этом Мессии несут страдание и смерть. И для нее тоже, если она будет настаивать на своем. Этот Иисус учил, что человек отвечает только перед Богом, но не перед кесарем. И если она будет распространять эту религию, то закончит жизнь на арене.

Хадасса побледнела.

— Иисус учил отдавать кесарю то, что принадлежит кесарю, а Богу то, что Божье.

— И, по твоим словам, все, что ты собой представляешь, и все, что ты делаешь, служит твоему Богу! Разве не так? Ты принадлежишь Ему!

— Марк, — сказала Феба, расстроенная агрессивностью своего сына, — почему ты так нападаешь на нее? Она не по собственной воле пришла говорить нам о своем Боге. Мы сами позвали ее сюда, чтобы расспросить ее.

— Тогда хватит расспросов, мама. Пусть ее Бог так и останется невидимым, чтобы о Нем поскорее забыли, — сказал Марк. — Ее вера зиждется на Боге, Которого нет, и основана на событиях, которых никогда не было.

В комнате повисло молчание. И голос Хадассы раздался в нем подобно эху в каньоне сознания этих людей, или мерцанию света в темноте:

— Иисус воскресил из мертвых моего отца.

— Что ты сказала? — прошептала Феба.